от Джека с любовью ХОХОХО


Т9-12. Альфа|Гамма. Детский лагерь. Альфийцы разрисовывают спящих гаммийцев зубной пастой. Драйзер просыпается.


Утренний гимн торопит ребят на зарядку. Что за чудесное утро! Солнце слегка припекает, но не обжигает кожи, ласковый ветерок освежает спешащих на зелёную площадку ребят. Отряд дельты как всегда приходит первым, как всегда получает балл за оперативность и ответственность. Потом и отряд беты выстраивается в шеренгу, чётко по линии, плечом к плечу.
Подтягиваются и ребята из отряда гаммы. Но что это с ними? Заспанные лица, юный Джек держится за лицо, Наполеон зевает, широко раскрывая рот, Бальзак еле плетётся, почёсывая затылок, Драйзер шагает рядом с друзьями, стараясь не выдать лёгкого раздражения. Джек отнимает от лица ладошку. Господи, да что это с ним? Вооооот такой синяк под глазом!! Мальчик машет рукой, грустно улыбаясь: в темноте споткнулся на каком-то мусоре (Роб! Валим отсюда!!) и вписался лицом в прикроватную тумбочку. Бедный мальчик, а друзья-то твои почему так выглядят? Вы, ребята, как будто и не спали всю ночь.
Не берите в голову, - Нап, зевая, растягивает слова, - всё нормально, - тоже машет рукой, - просто, мол, ночью всякая шушера мелкая (комары, небось) спать мешала. Но мы с этим разобрались, - юный Драйзер подаёт голос. Ой, ребята, не нравится мне ваш тон…
Отряд гаммы встал рядом с бетанцами. Осунувшиеся, несобранные. Придётся вычесть у них пару баллов: бессонная ночь (пусть даже так) – не повод опаздывать на разминку.
- Да подавись ими.
Ты что-то сказал, Бальзак?
Мальчик машет рукой. Нет, ничего, Вам показалось. Эх, ребята…
Но где же альфа? Все в сборе, самое время начать разминку, а этих, обыкновенно таких энергичных и весёлых, нет. Странно, странно. Ребята, кто-нибудь знает, что случилось? Дельта пожимает плечами, бета, оглядываясь, бурчит под нос, что они тоже не в курсе, Джек прыскает со смеху, а Бальзак, толкнув приятеля в бок, отвечает, что они альфу «не пасут». Ну что за выражения?! Следите за языком, молодой человек.
Джек снова смеётся, но тут же, охнув, прикасается кончиками пальцев к подбитому глазу.
- Вот чё всегда я, а? Нарываетесь вы, я достаётся мне.
Драйзер подавил смешок, Наполеон прыснул в кулак, но тоже быстро взял себя в руки (Блин, дружище, извини, но ты ж сам налетел…), Бальзак стоял, заложив ладони за спину, и изо всех сил старался не улыбаться. Ох, не нравится мне всё это, ребята. Что-то вы задумали.
Штирлиц, а ну быстренько сбегай до домика альфы и скажи этим соням, что семеро одного не ждут, и надо бы им поторопиться, если они не хотят лишиться баллов. Тем, кто так хорошо показал себя в научной эстафете и в спорте себя надо уметь проявить.
Штир так припустил, что только пятки сверкали, но когда вернулся, тяжело дыша и смахивая пот с чёрных, блестящих на солнце волос, доложил, что альфийцев в домике нет, и куда они подевались (мальчик развёл руками) ему не известно.
Так-так-так, ребята! А ну-ка, признавайтесь, что тут происходит? Территории лагеря так просто не покинуть, охраны у нас предостаточно, а забор, ух, сами видите, какой высокий. Даже таким пронырливым мальчишкам, как Гюго и Дон просто так не вбежать отсюда. Так что эти проказники всё ещё где-то на территории лагеря, и давайте все вместе, дружно, перед зарядкой их поище…
- Не надо ничё искать! – Наполеон засунул руки в кармашки шорт и, покачиваясь с пятки на носок и с носка обратно на пятку, отвёл в сторону глаза, - щас они сами придут.
Сами? Сейчас? Но что тогда происходит? Почему они задержались? Почему вы, ребята, не ответили мне сразу, что знаете, где спрятались эти сорванцы?!
- Да нигде они не спрятались, - Бальзак, как обычно, морщится от недовольства и нетерпения, - в ванной они. Заняты. Сейчас придут.
Джек снова засмеялся, но тут же опять приложил ладошку к набухающему синяку.
- Блин, хорош меня смешить, - простонал мальчик, стараясь сдержать улыбку.
Что-то они слишком развеселились. Ох, не нравится мне ваше поведение! Пришли позже всех (ну, не считая альфийцев, которые ещё у меня получат!), выглядите чёрте, прости Господи, как!, да ещё и позорите себя в глазах своих товарищей! Посмотрите на бету: стоят, глазом не моргнут, плечи расправлены, спины – по струнке. Лица свежие, бодрые, сразу видно: ребята ночью отдыхали (ах, Макс, подожди, мне больно), спали крепким здоровым сном (тихо, ты весь лагерь перебудишь. Потерпи немного, сейчас станет легче), а не шлялись непойми где, да непойми чем занимались! А ну, признавайтесь, где альфийцы?! Сейчас же все на поиски…
- Вон они! Вон! – вскричал Есенин и чуть не подпрыгнул на месте от возбуждения. Указывая впереди себя рукой, округляя небесно-голубые глаза, раскрывая в удивлении рот, мальчик вцепился в загорелое плечо стоящего рядом Жукова. Что же он там такого увидел? Что же могло его так уди…вить.

Гюго шёл впереди, засунув руки в карманы шорт. Роб шёл рядом, скривившись в недовольной гримасе, Дон следовал за ним, усмехаясь себе под нос, Дюма семенил следом, тихо о чём-то спрашивая друга. На лице всех четверых чем-то белым (уж не зубная ли паста это?!), поперёк лба было выведено отчётливо различавшееся даже на большом расстоянии слово из трёх (о господи) букв, которое приличные люди не то, что на лбу написать, шёпотом произнести не смеют.
Когда вожатый, прикладывая ладонь к губам, потребовал, чтобы ребята немедленно вернулись к корпусу и смыли себя это безобразие, Гюго, перехватив спокойный, ничего, казалось бы, не выражающий взгляд Драйзера, процедил сквозь зубы, что, мол, спасибо, им и так хорошо. Альфийцы, под хихиканье и шёпот остальных, заняли своё место в строю, стараясь игнорировать возражения вожатого, и только повторяя: «Никто это не делал, мы сами».
В итоге, после разминки вожатый лично отскрёб засохшую надпись со лба каждого мальчика, которые в тот день вынесли ценный урок: когда идёшь делать пакость гамме, постарайся, хотя бы, не разбудить Драйзера.

всем любви, дуалов и пиченюшек =3
гаммийцам моё отдельное мерси за перепост x))